16 июля исполнилось 115 лет со дня рождения Натана Штайнбергера, еврейского социалиста и жертвы сталинского террора в Советском Союзе. Он умер 20 лет назад, 26 февраля 2005 года, в Берлине.

В этом году память о Натане и семье Штайнбергеров приобретает особое значение. Их жизни прошли на фоне ключевых событий истории XX века, которые, как писал МСВС в некрологе (см. ниже), характеризовались «революционными потрясениями и трагическими поражениями рабочего движения».

Мир снова оказался на краю. Глобальная капиталистическая система движется к Третьей мировой войне. Возрождение фашистской угрозы не только в США с восхождением Трампа, но и в Германии — стране с послужным списком самых чудовищных преступлений в истории, — подчеркивает значимость их жизней и биографий.

Натан был одним из многих еврейских рабочих и молодых людей, которые после разгрома Ноябрьской революции 1918–1919 годов в Германии и предательства социал-демократов посвятили себя строительству новой революционной партии. Когда Гитлер пришел к власти, Натан и его будущая жена Эдит находились в Советском Союзе и оказались жертвами Большого террора Сталина, унесшего жизни множества членов Коммунистической партии Германии. Натан и Эдит были среди горстки тех, кто выжил.

Несмотря на эти испытания, Натан оставался верен своим социалистическим убеждениям. С 1990-х годов он неоднократно оспаривал утверждение, что сталинизм следует отождествлять с социализмом.

На встрече в Берлинском университете имени Гумбольдта в 1998 году, организованной Союзом социалистических рабочих (Bund Sozialistischer Arbeiter — BSA), предшественником Партии Социалистического Равенства Германии, по случаю смерти советского историка Вадима Роговина, Натан сказал:

Я хочу подчеркнуть: утверждение, согласно которому существовала непрерывная линия от Октябрьской революции к сталинскому режиму, и что никаких потрясений на этом пути не происходило, — это утверждение абсолютно ложно! Чистка была прежде всего борьбой против сил Октябрьской революции. Политика Сталина была направлена на ликвидацию Октябрьской революции.

До конца своей жизни Натан оставался несломленным. Он проникся большой симпатией к работе троцкистов из Международного Комитета Четвертого Интернационала (МКЧИ) и несколько раз встречался с представителями МСВС для интервью и дискуссий. «Кто пережил Сталина, будет жить вечно», — однажды в шутку сказал он автору этих строк. В каком-то смысле он был прав.

Его приверженность социалистической перспективе оказалась более жизнеспособной, чем деморализующая пропаганда после краха ГДР и ликвидации Советского Союза сталинистской бюрократией, которая утверждала, что социализм потерпел окончательное поражение и уступает место вечно процветающему и мирному капитализму.

Даже после смерти Натана его жизнь и убеждения продолжали находить отклик. Год за годом друзья и родственники собирались на встречи в садике его дочери Марианны, которая обычно устраивала их в июле, и обсуждали уроки XX века. Марианна умерла два года назад в возрасте 88 лет и похоронена рядом с родителями на еврейском кладбище в Берлин-Вайсензе.

По случаю годовщины рождения и смерти Натана Штайнбергера мы вновь публикуем некролог МСВС 2005 года.

***

26 февраля Натан Штайнбергер умер в возрасте 94 лет в берлинской больнице. Его жена Эдит умерла четырьмя годами ранее. Натан и Эдит Штайнбергеры были одними из последних представителей поколения, пережившего эпоху, отмеченную революционными потрясениями и трагическими поражениями рабочего движения. Их жизни были неразрывно связаны с ужасным опытом фашизма и сталинистского террора, во время которых, будучи членами Коммунистической партии Германии (КПГ), жившими в Советском Союзе, они чудом остались в живых [см. также: Интервью с Натаном Штайнбергером (1997)].

Родившийся в 1910 году младшим ребенком в ортодоксальной еврейской семье в Берлине, Натан рос в относительной бедности. Его первые впечатления о мире сформировались под влиянием войны, голода и последующей революционной борьбы берлинских рабочих. В то же время на него повлиял культурный подъем 1920-х годов. В пятилетнем возрасте он стоял в очередях, чтобы купить билеты в оперу и театр для своей старшей сестры. Его старший брат репетировал дома с дадаистской театральной группой. Сам Натан подрабатывал статистом в различных постановках и до глубокой старости поражал друзей и гостей своими познаниями в области литературы и живописи.

Когда началась Первая мировая война, Натану было четыре года; когда произошла Октябрьская революция — семь. В 90 лет, вспоминая детство, Натан рассказывал: «Русская революция всколыхнула Берлин. Все говорили о Ленине и Троцком. Оглядываясь назад, я могу с уверенностью сказать, что события в России оказали огромное влияние на жизнь в Берлине и всей Германии».

Некоторые из крупнейших демонстраций и уличных боев Ноябрьской революции 1918 года происходили в непосредственной близости от квартиры семьи Штайнбергеров. Натан и его младший брат Лео часто играли с пустыми гильзами, которые собирали во время перерывов в боях между сторонниками Spartakusbund (революционного Союза Спартака, ставшего позже одной из групп, основавших Коммунистическую партию Германии под руководством Розы Люксембург и Карла Либкнехта) и солдатами фрайкоров (реакционных полувоенных организаций). Часто Натан присоединялся к массовым демонстрациям после школы, а вечером убегал из дома, чтобы участвовать в горячих политических дискуссиях рабочих из КПГ, НСДПГ (Независимой социал-демократической партии Германии) и СДПГ (Социал-демократической партии Германии), которые проходили в близлежащих залах собраний.

Под влиянием старшего брата Адольфа, позже убитого нацистами в концлагере Маутхаузен, Натан вскоре присоединился к коммунистическому движению. В 14 лет он вступил в Коммунистический союз молодежи и участвовал в создании KoPeFra (Kommunistische Pennälerfraktion — Коммунистической фракции учащихся высшей школы) и Социалистического союза студентов (SSB), где играл ведущую роль.

Натан также очень рано столкнулся с проблемами немецкого рабочего движения и стал свидетелем его попытки повторить Октябрьскую революцию в Германии.

Он вспоминал 1923 год как время больших надежд и напряжения среди коммунистических и социал-демократических рабочих. В течение года проходило множество забастовок. «В воздухе витало ощущение — все, кто был политически сознательным, чувствовали, что скоро это случится, — вспоминал он. — Все мы, рабочие Берлина и молодежь, с лихорадочным нетерпением ждали немецкой Октябрьской революции. Я тогда это очень четко ощущал». Тем сильнее было разочарование, когда руководство Коммунистической партии Германии так долго колебалось, что упустило революционную ситуацию. «В один день я понял, что все кончено. Внезапно наступила тишина. Я не мог этого объяснить, но вдруг возбуждение исчезло, и распространилось разочарование. Особенно разочаровались рабочие, не состоявшие в КПГ. Несколько дней царила гнетущая тишина».

Вслед за борьбой, развернувшейся в Российской коммунистической партии между фракцией Сталина и Левой оппозицией под руководством Льва Троцкого, после 1923 года конфликты вспыхнули и в КПГ. Хотя Натан был еще слишком молод, чтобы понимать политические вопросы, в 1926 году его и всю его ячейку исключили из Коммунистического союза молодежи (KJVD). Причиной назвали влияние на ячейку Карла Корша, видного критика партийной линии.

Натан Штайнбергер оставался активным в SSB. Он и его друзья не только обсуждали политику, но и организовывали дискуссии с писателями, такими как Эрих Кестнер, Арнольд Цвейг и другие, а также дебаты по вопросам психологии и сексуальности. Окончив школу в 1929 году, Натан сначала поступил на медицинский факультет университета, надеясь изучать любимую психологию, но затем перешел на курс политической экономии. Он специализировался на сельскохозяйственных науках и учился у известного ученого Карла Виттфогеля, который в то время представлял Международный сельскохозяйственный институт в Москве.

Несмотря на предыдущее исключение из Коммунистического союза молодежи, в 1928 году Натан вступил в КПГ. Этот год ознаменовался началом ожесточенных споров внутри КПГ по поводу «теории социал-фашизма», выдвинутой Сталиным и его сторонниками. Согласно этой теории, между социал-демократией и фашизмом не было разницы. Результатом этой самоубийственной политики стало предотвращение любых совместных действий социал-демократических и коммунистических рабочих против растущего влияния фашистов.

Натан инстинктивно отвергал эту позицию. Как он позже вспоминал: «Эта ультралевая позиция была чем-то [убедительным] для политически невежественных. Подавляющее большинство тех, кто прошел через революционный опыт 1918 и 1923 годов, отвергало уравнивание СДПГ с фашистами. Я, во всяком случае, никогда не использовал термин “социал-фашизм” во время уличной агитации».

В этот период Натан Штайнбергер впервые познакомился с работами Льва Троцкого, который призывал к единому фронту рабочих КПГ и СДПГ против растущего влияния нацистов.

Вскоре жизнь Натана резко изменилась. По рекомендации Карла Виттфогеля в 1932 году, еще до окончания учебы, он получил назначение в Московский сельскохозяйственный институт. Его сопровождала его подруга Эдит, также активный член КПГ. Их пребывание в Москве должно было продлиться два года, но когда Гитлер пришел к власти в 1933 году, молодая пара больше не могла вернуться в Германию. Они не только были известны как члены КПГ, но и являлись евреями.

Натан и Эдит были потрясены поражением рабочего движения и победой фашизма в Германии. В то же время они обнаружили, что Советский Союз при сталинском режиме не имел ничего общего с революционным оптимизмом 1920-х годов, который привлек их обоих к политике. В Сельскохозяйственном институте старшие коллеги рассказывали Натану об ужасных и жестоких событиях, происходивших в сельских районах в ходе насильственной коллективизации. Он познакомился со старыми большевиками, такими как швейцарский революционер Фриц Платтен, близкий соратник Ленина, и видел, как Платтен и другие старые члены партии оказывались все более изолированными. К тому времени сторонники Троцкого уже были сосланы или заключены в тюрьмы. На партийных собраниях, которые посещал Натан, почти не было открытых политических дискуссий. Партийная демократия все больше подавлялась бюрократизмом и интригами.

В 1935 году Натан получил степень доктора наук. Он даже выпустил диссертацию под названием «Сельскохозяйственная политика национал-социализма», но вскоре его научная работа резко оборвалась. После убийства ленинградского партийного руководителя Кирова начались чистки. И не только известные оппозиционеры, но и все больше членов партии, до сих пор лояльных сторонников Сталина, попадали в лапы сталинистской тайной полиции ГПУ. В 1936 году Натан был уволен из Сельскохозяйственного института и поначалу пытался содержать семью, в которой теперь появилась дочь Марианна, родившаяся в 1935 году, давая уроки немецкого языка.

После первого Московского процесса волна арестов накрыла и немецких эмигрантов, бежавших от нацистов. Оглядываясь назад, Натан отмечал, что «Сталин действовал против любого, кто мог потенциально критиковать его политику. И он знал, что поражение в Германии было прежде всего результатом его политики».

Накануне Первомая 1937 года Натан был арестован. Его жена Эдит разделила ту же участь в 1941 году, в самом начале немецкого вторжения в Советский Союз. Их шестилетнюю дочь взяла к себе еврейская семья, с которой они дружили.

Мученичество, которое теперь началось, длилось до 1956 года. Натан сначала содержался в печально известной Бутырской тюрьме, а затем был отправлен на Колыму в Сибири. Его обвинили в «контрреволюционной троцкистской деятельности», и его «вину» усугубляло, среди прочего, исключение из Коммунистического союза молодежи Германии в 15 лет. Его жена была депортирована в трудовой лагерь в Казахстане, где едва выжила.

В Бутырской тюрьме Натан понял, что аресты не были произвольными. Они в первую очередь были направлены против самых преданных членов партии, активно участвовавших в Октябрьской революции. Свою первую тюремную камеру он делил с сыном левого оппозиционера Зиновьева и со старым большевиком и партийным историком Владимиром Ивановичем Невским, который участвовал в военной подготовке Октябрьской революции 1917 года в качестве члена Петроградского ВРК и был министром транспорта в первом рабочем правительстве при Ленине. Всего через несколько недель после прибытия Натана в Бутырку Невского вывели из камеры и расстреляли.

В отличие от почти всех своих друзей того времени Натан и Эдит Штайнбергеры каким-то образом выжили. После воссоединения с дочерью, в 1956 году им разрешили вернуться в (Восточный) Берлин, но в Германской Демократической Республике (ГДР) они были обречены на полное молчание. Им не разрешалось произносить ни слова о сталинистских лагерях. Только после краха ГДР и последующего упразднения Советского Союза сталинистами Натан Штайнбергер начал рассказывать о своем опыте сталинистского террора. В отличие от многих других выживших в ГУЛАГе, он не принял правую политику, а остался верен социалистическим идеалам своей юности.

Натан использовал любую возможность, чтобы объяснять, что сталинизм нельзя приравнивать к социализму. По случаю своего девяностолетия, которое он отметил в кругу многих друзей и знакомых, Натан Штайнбергер подвел итог выводам, сделанным из своей жизни, следующими словами: «Я хочу помочь молодым людям понять, что такое сталинизм. Социализм должен быть раз и навсегда очищен от мусора фальсификаций и подавления, — раз и навсегда очищен от сталинизма. Режимы в Советском Союзе и его сфере влияния не имели ничего общего с социализмом».

Последние годы были нелегкими для Натана. Он потерял жену и все больше старых друзей, включая Макса Кахане, старого школьного друга, которого он знал со времен Социалистического союза студентов. Он почти не мог писать, а потеря слуха делала его жизнь трудной и одинокой. Но он сохранил, наряду с чувством юмора и друзьями на всю жизнь, убеждение, что новое поколение извлечет уроки из событий 1930-х годов и продолжит борьбу его поколения за лучшее общество.