Президент Габриэль Борич выступил с четвертым и последним ежегодным телеобращением к Национальному конгрессу Чили в начале июня и готовится передать бразды правления в марте следующего года.
Большая часть международных СМИ сосредоточилась на эффектных жестах, которые Борич обозначил в рамках так называемого «публичного отчета», таких как законопроект о закрытии роскошной тюрьмы для военных преступников эпохи Пиночета, предложение запретить импорт с оккупированных Израилем палестинских территорий и законопроект об абортах. Об этих мерах будет сказано больше; достаточно отметить, что они были внесены президентом-«хромой уткой», т.е. что они не имеют шанса на реализацию из-за нехватки голосов правящей коалиции в Конгрессе.
Либеральные и «прогрессивные» СМИ, связанные с коалицией Борича Apruebo Dignidad («Одобряю достоинство»), раздули шумиху вокруг так называемых великих достижений, которые он перечислил в своем трехчасовом выступлении: пенсионная реформа, повышение минимальной зарплаты, реформы в области доступности жилья и здравоохранения и т.д. Ни одна из этих мер даже не начала решать катастрофические условия, в которых находится рабочий класс.
Поистине поразительным в его речи было то, насколько далеко вправо сместилось его псевдо-левое коалиционное правительство за три года у власти.
Правый курс правящей коалиции, состоящей из псевдо-левого альянса «Широкий фронт», сталинистской Коммунистической партии и буржуазной Социалистической партии–Партии за демократию, подтверждает характеристику, данную Международным Комитетом Четвертого Интернационала псевдо-левым организациям как политическим тенденциям, отражающим устремления верхних слоев среднего класса к более «равному» распределению богатства в рамках самых богатых 10 процентов населения.
Десятилетия назад этот политический слой отказался даже от видимости борьбы за революционное преобразование общества. Он приспособился к процессу финансиализации экономики и потребностям капиталистического национального государства со всеми вытекающими последствиями: возвращением колониальных войн и грабежа, деиндустриализацией и обнищанием рабочего класса, а также все более растущим разрывом между богатыми и бедными.
В ключевые моменты возобновления классовой борьбы за последние 15 лет эти тенденции использовали левую фразеологию только для того, чтобы лучше дезориентировать радикализованную молодежь, студентов и рабочих, рассеивать их борьбу и направлять ее обратно в безопасное русло буржуазного парламентаризма и в объятия презираемых партий истеблишмента.
С каждым предательством они стремятся не только способствовать деморализации и дезориентации, но и культивировать самые реакционные и отсталые настроения среди широких слоев населения, что в этот период глубокой глобальной экономической и социально-политической нестабильности привело к усилению ультранационалистических, милитаристских, ксенофобских и фашистских тенденций.
Все это было разыграно, как по сценарию, за три года, в течение которых чилийские псевдо-левые возглавляли исполнительную власть.
Речь Борича началась со следующей политической оценки чилийского капитализма в период острого кризиса буржуазного правления:
«Мы пришли к власти после одной из крупнейших мобилизаций в новейшей истории Чили... Социальный взрыв 2019 года стал выражением законного недовольства, накопленного в рамках ускоренного процесса модернизации нашего общества, которое в те месяцы проявило все свои противоречия».
Борич затем оклеветал безоружное население за «эпизоды неприемлемого насилия, которые никак нельзя оправдать, такие как поджоги метро, разрушение общественного и частного имущества и агрессия против карабинеров [военизированной полиции]». Многие из этих эпизодов, как указывают многочисленные свидетельства, были инициированы los intramarchas (провокаторами-агентами государства), совершавшими провокации для криминализации протестов и оправдания массовых задержаний.
Борич изо всех сил оправдывал военных и полицию, утверждая, что они лишь «реагировали» на насилие со стороны граждан, хотя и признал, что «были совершены серьезные и непростительные нарушения прав человека, даже приведшие к смертям и тяжелым травмам, многие из которых до сих пор ждут правосудия».
Для справки: после протестов было подано 11 925 жалоб на институциональное насилие, включая увечья, пытки, изнасилования и другие злоупотребления. К сентябрю 2024 года только 44 из этих дел завершились обвинительными приговорами. Более 90 процентов жалоб были отклонены, большинство без наказания или суда, из-за истечения срока давности. Во время избирательной кампании Борич обещал привлечь этих преступников к ответственности и обеспечить репарации и помощь жертвам. Результаты говорят сами за себя.
В то же время Борич заявил, что события 2019 года отразили «неоспоримый прогресс десятилетий после восстановления демократии, как в материальном измерении, так и в осуществлении свобод, которые еще не так давно были под запретом», и что оппозиция «пытается игнорировать как коллективную, так и индивидуальную историю прогресса, которая позволила чилийским семьям достичь уровня благосостояния и свободы, немыслимого еще совсем недавно».
Социальное неравенство и социальные потрясения
Эти слова опускают самый важный фактор, способствовавший беспрецедентному социальному взрыву: крайнее с. Они представляют собой попытку переписать историю в соответствии с «чилийским чудом», провозглашенным партиями гражданской реставрации после диктатуры Пиночета, их империалистическими покровителями и всеми крупными финансовыми институтами.
Всемирный доклад о неравенстве, опубликованный в 2022 году ведущими экономистами Лукасом Шанселем, Томасом Пикетти, Эммануэлем Саезом и Габриэлем Зукманом, продемонстрировал, что крайний уровень социального неравенства растет во всем мире. Поразительна их оценка ситуации в Чили:
Имеющиеся оценки показывают, что неравенство в Чили было крайне высоким в последние 120 лет, с долей доходов верхних 10% на уровне около 55–60%, а долей доходов нижних 50% — около 9–10%.
Стоит повторить: неравенство в Чили было крайне высоким за последние 120 лет. Массовые демонстрации, протесты и забастовки 2019 года с участием миллионов людей стали ответом на это укоренившееся социальное неравенство, ставшее невыносимым после десятилетия экономического застоя, последовавшего за глобальным финансовым кризисом 2008 года.
Эта массовая мобилизация, часть волны борьбы рабочего класса по всему миру, стала выражением накопившегося сопротивления радикально-либеральной экономической политике, навязанной военной хунтой и усиленной левоцентристскими и правыми администрациями после перехода к «демократическому правлению». Государственные институты, исполнительная, законодательная и судебная власть, армия и полиция, а также все партии истеблишмента вызывают у населения чувство презрения.
Настроения миллионов участников были откровенно антикапиталистическими и накапливались десятилетиями в виде значительных социальных взрывов против приватизированной системы образования, двухуровневой системы здравоохранения, мизерных пособий от частных пенсионных фондов и множества других социальных проблем.
Взрывной характер движения стал также ответом на насилие со стороны убийственного и беззаконного государственного аппарата, который так и не понес ответственности за массовые убийства, пытки и репрессии, совершенные за 17 лет диктатуры генерала Аугусто Пиночета, не говоря уже о продолжающихся преступлениях в период гражданского правления.
Это и есть «цветущая чилийская демократия», о которой Борич так лирично рассуждал в начале своего последнего ежегодного обращения.
Затем Борич изложил, как псевдо-левые спасли оказавшуюся в трудном положении чилийскую буржуазию.
«Несмотря на всю напряженность и соперничество, Чили удалось направить процесс по институциональному пути, следуя лучшим традициям республики, но семя редукционистских интерпретаций было посеяно и явно проявилось в двух учредительных процессах, которые мы пытались провести. Явное отвержение обоих предложений... стало напоминанием о том, что Чили не хочет и не нуждается в авангардах, оторванных от здравого смысла своего народа, и глубоким подтверждением того, что эта страна была построена всеми нами, без отрицания тех, кто думает иначе».
Вопреки фантазиям Борича о единой нации, непримиримые и неразрешимые антагонизмы — не продукт ошибочных идей. Политическая и социальная реальность Чили, как и любой другой капиталистической страны, определяется материальными противоречиями, прежде всего между общественным характером производства и частной собственностью на средства производства. Другими словами, социальное неравенство органически возникает из эксплуатации рабочей силы пролетариата — единственного источника прибыли, присваиваемой исключительно паразитическим олигархическим правящим классом, и именно это порождает классовые конфликты.
Конкретной функцией альянса «Широкий фронт», сталинистской Коммунистической партии и корпоративистских профсоюзов, которые они контролируют, было раздробить массовое антикапиталистическое сопротивление и сделать его безвредным. Борич, бывший студенческий радикал, выделялся как единственный член своей коалиции, выразивший поддержку пакта, объявленного правоцентристским правительством покойного миллиардера Себастьяна Пиньеры (2018–2022), известный как «Соглашение о социальном мире и новой конституции». Впоследствии его подписали все парламентские партии.
Коммунистическая партия Чили (КПЧ), одна из старейших и самых опытных партий страны, сыграла в этом процессе ключевую роль. Хотя она заявляла о своем неприятии пакта, через подконтрольные ей профсоюзы она остановила все индустриальные акции, что фактически вбило клин между рабочим классом и молодежью, составлявшей большинство на антикапиталистических митингах.
В то же время парламентские «левые» работали, не покладая рук, стремясь помочь Пиньере усилить государственный аппарат и структуры полицейского государства.
Была начата кампания «закона и порядка», очернявшая студентов-протестующих как преступников и криминализирующая все проявления социального протеста. Это сочеталось с грязной ксенофобской кампанией, обвинявшей отчаявшихся недавних мигрантов и живущие в нищете сообщества коренного народа мапуче в якобы охватившей страну волне преступности.
В конгресс были внесены законопроекты о привлечении военных к выполнению полицейских функций и о переходе регионов мапуче под военную юрисдикцию. Политический истеблишмент также воспользовался пандемией COVID-19, чтобы объявить «катастрофическое положение», что означало введение комендантского часа и размещение военных на улицах. Все это помогло рассеять протесты.
Что еще важнее, при отсутствии подлинной социалистической партии, предлагающей перспективу, руководство и направление, рабочий класс сам по себе оказался не способен противостоять влиянию политических программ, враждебных его интересам. Именно так псевдо-левые и сталинисты при поддержке мореноистских групп — Революционной рабочей партии (PTR) и Международного рабочего движения (MIT) — смогли доминировать во время протестов.
Они активно продвигали давно опровергнутый реформистский тезис, согласно которому можно изменить природу государства, поменяв конституцию и придя к власти посредством выборов. Вся их деятельность была сосредоточена на продвижении Конституционной ассамблеи, а через социальные и общественные организации КПЧ рабочий класс направлялся на поддержку группы связанных с Компартией «прогрессивных» деятелей академической среды и профсоюзной бюрократии, рвавшихся к местам в ассамблее. MIT и PTR выдвинули своих кандидатов в Конституционную ассамблею, придав ей тем самым «легитимность слева»
Тем временем, после того как коалиция Борича тайно получила электоральную поддержку ненавидимого традиционного левоцентристского блока в обмен на министерские портфели, была развернута кампания запугивания во имя единства, чтобы не допустить к власти фашиста Хосе Антонио Каста, предпочтительного кандидата чилийского правящего класса. Не приуменьшая реальной опасности, которую представляет Каст, факт состоит в том, что Борич во власти реализовывал антииммигрантскую, антирабочую и милитаристскую программу Каста и самых крайних правых.
К сентябрю 2022 года, когда «самая прогрессивная в мире» конституция была решительно отвергнута, Борич находился у власти уже шесть месяцев. За этот короткий период правящая сталинистско-псевдо-левая коалиция разрушила иллюзии, созданные среди рабочих, среднего класса и молодежи.
Социальные реформы, обещанные в ходе избирательной кампании, растворились в воздухе. Марио Марсель, министр финансов Борича и любимец корпоративного и финансового мира, сократил государственные расходы и поднял процентные ставки до самого высокого уровня за четыре десятилетия на фоне официальной безработицы в 8–9 процентов и годовой инфляции в 12 процентов.
Никогда по-настоящему не намереваясь удовлетворять насущные потребности населения, администрация Борича провела ряд законов в духе полицейского государства и осыпала полицию финансированием и снаряжением, чтобы продемонстрировать приверженность правительства «закону и порядку» и проявить жесткость в борьбе с преступностью. Она ввела постоянное чрезвычайное положение на юге для подавления мапуче и заключила в тюрьму общественных лидеров, участвовавших в захватах земель и акциях протеста, по сфабрикованным обвинениям в терроризме. Она использовала военных для остановки беженцев, пересекающих границы с Боливией и Перу, и начала депортировать нелегальных мигрантов.
Продолжение следует