Крупнейшие оркестры США и всего мира не нуждаются в особом поводе, чтобы включить в программу симфоническую музыку советского композитора Дмитрия Шостаковича (1906–1975). В этом году исполняется 50 лет со дня его смерти (он ушел из жизни в возрасте 68 лет), и его могучая музыка, отражающая испытания и трагедии XX века, звучат чаще обычного.
В конце марта Нью-Йоркский филармонический оркестр представил одну из таких программ. Главным произведением вечера стала Пятая симфония Шостаковича, которую большинство — как критики, так и слушатели, — считают величайшей из всех 15 симфоний, написанных композитором в период между 1925 и 1971 годами.
Оркестром дирижировал приглашенный маэстро Леонард Слаткин, который отметит свое 80-летие позже в этом году. Он из музыкальной семьи: его отец был одним из основателей Голливудского струнного квартета (1939), а мать играла в этом ансамбле на виолончели. Слаткин известен своими долгими годами работы с оркестрами Сент-Луиса (1979–1996) и Детройта (2008–2018), а также выступлениями с ведущими коллективами мира.
Концерт начался с двух современных произведений: Двойная игра для оркестра Синди Макти и Триатлон Джона Корильяно. Обе композиции были исполнены Нью-Йоркским филармоническим оркестром в первый раз. Они оказались довольно интересными, особенно работа Корильяно. 87-летний композитор, в 1960-х бывший ассистентом Леонарда Бернстайна на телевизионных «Молодежных концертах», наиболее известен своей Первой симфонией (1988), посвященной кризису СПИДа, а также Концертом для кларнета и оперой Призраки Версаля.
Перед исполнением Триатлона зрителям шутливо заметили, что его, пожалуй, стоило бы назвать концертом для саксофониста, а не для саксофона, поскольку каждая из трех частей требует отдельного инструмента: сопрано-, альт- и баритон-саксофона. Было необычно видеть, как солист Тимоти МакАллистер выходит на сцену, нагруженный тремя саксофонами. Контраст между звуком каждого инструмента был очевиден.
Главным событием вечера, конечно, стала заслуженно знаменитая симфония Шостаковича. История создания Пятой симфонии — одна из самых известных в классической музыке. Шостакович приобрел известность после премьеры своей Первой симфонии в 1926 году, когда ему было всего 19 лет. В следующее десятилетие он продолжал сочинять, включая две другие симфонии и оперу Нос по сатирической повести Николая Васильевича Гоголя.
Оперу Шостаковича Леди Макбет Мценского уезда поначалу встретили одобрением после ее премьеры в 1934 году. Однако 26 января 1936 года на спектакль пришел сам Сталин, и через два дня по его приказу в газете Правда вышла разгромная статья, назвавшая оперу «сумбуром вместо музыки».
Правящая бюрократия стояла на пороге одиозных Московских процессов, и в течение следующих трех лет почти все лидеры Октябрьской революции 1917 года были расстреляны.
В этих трагических условиях Шостакович создал новое произведение, которое оставалось верным его музыкальному языку, но при этом спасло его карьеру, а возможно, и жизнь. Из страха и внутренних терзаний родилась Симфония № 5 ре минор, впервые исполненная в Ленинграде 21 ноября 1937 года.
Реакция публики была мгновенной и эмоциональной: овации длились полчаса. Официальные критики также похвалили сочинение. Репутация Шостаковича и его новой симфонии поднялась так высоко, что уже через несколько месяцев произведение прозвучало в виде радиопремьеры в Нью-Йорке в исполнении Симфонического оркестра NBC.
Пятую симфонию многие считают не только величайшим творением Шостаковича, но и одним из самых мощных и влиятельных музыкальных произведений XX века, достойным преемником симфоний Бетховена, Шумана и других романтиков, а также поздних работ Яна Сибелиуса и Густава Малера.
Симфония состоит из четырех частей, но форма XIX века наполнена содержанием XX столетия. Первая часть начинается с темы, которую называют «бетховенской»: она сдержанна, величественна и зловеща. Затем следует более лиричная побочная тема, и обе проходят через эмоциональные конфликты и трансформации. В маршеобразных эпизодах заметную роль играют литавры. Поражает уверенность и ясность замысла Шостаковича, а также прозрачность оркестровки: мощные унисоны сменяются нежными соло флейты, гобоя, валторн, ксилофона и других ударных инструментов.
Относительно краткое скерцо (вторая часть) пронизано сарказмом, характерным для многих скерцо Шостаковича. Его сменяет Largo — медленная часть, где доминирует лирическая, сдержанная тема. Однако спокойствие нарушает драматический эпизод с вновь выходящим на первый план ксилофоном (звучащим в унисон с другими инструментами), после чего движение возвращается к первоначальному умиротворённому характеру.
Знаменитый финал начинается почти без паузы: торжествующая тема, исполняемая медными духовыми и литаврами, сразу захватывает слушателя. Как отмечал критик Эдвард Даунс, вся эта часть обладает «вулканической мощью». Динамический диапазон здесь, как и во всей симфонии, колоссален. Заключительный раздел потрясает своей эмоциональной силой: после краткого замедления темпа наступает кульминация, сокрушительная мощь которой многократно усиливается этим контрастом. Литавры вновь выходят на первый план, особенно во взрывных моментах, которые сопровождают последние минуты произведения.
Исполнение симфонии под управлением Слаткина блестяще передало всю гамму её эмоций, воскрешая эпоху, в которую она была создана. Эта интерпретация достойно выдерживает сравнение с другими знаменитыми версиями, доступными на YouTube: записями Франкфуртского радиооркестра, оркестра Мариинского театра, а также исполнением Нью-Йоркского филармонического оркестра под управлением Леонарда Бернстайна в 1959 году, — всего через несколько недель после европейского турне коллектива, включавшего концерт в Москве, где Шостакович лично поздравлял американского маэстро.
Содержание Пятой симфонии неотделимо от событий 1930-х годов, особенно в СССР. Это было десятилетие Великой депрессии, прихода нацизма к власти, кровавого укрепления сталинского режима и надвигающейся Второй мировой войны. Показательно (хотя и неудивительно), что в розданной слушателям программке Нью-Йоркского филармонического оркестра, где был раздел «Хроника эпохи» с упоминанием коронации Георга VI, катастрофы дирижабля «Гинденбург» и открытия моста «Золотые ворота», совершенно отсутствовали упоминания о сфабрикованных процессах в СССР.
Тут дело не в том, чтобы искать в музыке прямую политическую программу или непосредственную отсылку к Московским процессам. Главное — как эта музыка передает дух эпохи и, прежде всего, титанические испытания и жертвы советского народа. Сам Шостакович отмечал:
Некоторые мои коллеги называли Пятую симфонию автобиографической. В целом я считаю эту оценку справедливой. По-моему, в любом произведении искусства есть элементы биографии. Каждое сочинение должно нести отпечаток личности своего создателя, — произведение, в котором не виден автор, бедно и неинтересно.
Пятая симфония одновременно передает надежду, отчаяние, стремление в будущее. В глубинном смысле надежда проистекает из русской революции как таковой, а отчаяние — из ужасов нацизма и сталинизма, хотя музыка как абстрактное искусство не может выражать это напрямую. Как говорил Шостакович:
…Ее основные идеи — страдания человека и оптимизм. Я хотел передать, как оптимизм утверждает себя как мировоззрение через череду трагических конфликтов, через великую внутреннюю борьбу.
Ценителям классической музыки стоит познакомиться со всеми симфониями Шостаковича. Среди других его знаменитых работ — два концерта для скрипки, два фортепианных концерта, великолепные Джазовые сюиты, музыка к советскому фильму Овод (1955), Праздничная увертюра и обширное камерное наследие, включая фортепианный квинтет, два фортепианных трио и 15 струнных квартетов.